Гомеопатическое лечение хронических заболеваний

Главная причина безуспешности химиотерапии хламидиоза состоит в самой сущности этих инфекций, в их способности защищаться от внешних неблагоприятных воздействий собственными средствами и даже средствами организма-хозяина. Так, хламидии, проникнув внутрь клетки, окружают себя сначала трехслойным, а затем и четырехслойным кольцом защиты: их делящиеся микроколонии защищает не только «персональная» клеточная мембрана, но и оболочка «тельца включения» (трансформировавшейся лизосомы, внутри которой они размножаются), а также мембрана клетки хозяина. Несколько позже к этим рубежам обороны присоединяется еще один – самый мощный - индуцируемые хламидийными токсинами уплотнения (фиброзы) прилегающих тканей, разновидности которых нам известны как «спайки», «аденоиды», «фибромы» и т.п. Возникают они вследствие подавления апоптоза - механизма естественного отмирания клеток, к которому в более тяжелых случаях присоединяется также и их ускоренное неорганизованное деление. Множество плотно сжатых покореженных клеток вперемежку с оксалатами и другими «шлаками» представляет собой уже не просто укрытие, а настоящий бункер, в который с трудом проникают даже собственные «соки» организма-хозяина, не говоря уже о разного рода антибиотиках и других химических агентах. В таких убежищах хламидии (а вместе с ними, зачастую, и другие «приблудившиеся» бактерии и вирусы), несмотря на некоторые затруднения с «продовольственным снабжением», чувствуют себя вполне комфортно и даже потихоньку размножаются. Так в организме создается практически неуязвимое инфекционное депо – стратегический резерв патогена, позволяющий его популяции выживать, а затем восстанавливать свою численность даже в самых неблагоприятных условиях.

Теперь уместно напомнить читателю о том, что собой представляют современные антибиотики. Это довольно сложные органические вещества, способные подавлять рост и размножение бактерий (иногда - и некоторых других микроорганизмов) за счет внедрения в их метаболизм и блокирования тем самым жизненно важных биохимических процессов в их клетках. Универсальных антибиотиков не существует, и в каждом случае их выбор определяется индивидуальными особенностями патогена, расположением инфекционного очага и многими другими существенными параметрами. Причем, чем сложнее устроен «внутренний мир» бактерии, тем проще нащупать в нем уязвимое звено. Но, как уже было упомянуто, благодаря цитопаразитизму (то есть, проживанию «на всём готовеньком»), с биохимической точки зрения хламидии (и микоплазмы) устроены необычайно компактно. Их обменные процессы сведены к минимуму, а те, что жизненно важны - на столько универсальны, что присущи не только бактериям, но и любым другим организмам, в том числе, и клеткам самого хозяина! И для любого антибиотика, способного смертельно ранить такого цитопаразита, в организме хозяина всегда найдется не менее уязвимая метаболическая «мишень». Как следствие, за каждым антибиотиком, применяемым для борьбы с хламидиозами, тянется постоянно разрастающийся шлейф противопоказаний и тяжелых побочных эффектов. В связи с этим неприятным обстоятельством, при подборе активных против хламидиоза антибиотиков ставка делается не столько на биохимические различия микроба и его хозяина, сколько на то, что полученная доза окажется для первого смертельной раньше, чем сделает инвалидом или убьет второго. Вроде бы, теоретически всё правильно: микроорганизм (клетка которого в сравнении с эукариотической клеткой хозяина, очень мала и обладает гораздо большей удельной поверхностью), должен гораздо быстрее и в гораздо больших относительных дозах поглощать антибиотик, и, стало быть, гибель его должна тоже наступить гораздо быстрее, чем гибель хозяина. Об этом же свидетельствуют и «пробирочные» опыты, в которых наши цитопаразиты погибают под воздействием подходящего антибиотика быстро, неотвратимо и от вполне приемлемых для человека доз. Но, во-первых, модели, делающие ставку на высокую удельную поверхность паразита, справедливы только для термодинамически неравновесных систем, когда активная форма антибиотика в организме не накапливается, то есть, скорость его поглощения и/или выведения значительно выше скорости поступления, что плохо увязывается с процветающей в нашей венерологии практикой «лошадиных» доз и изнурительных многодневных антибиотических курсов. А во-вторых… 

... Как мы уже знаем, хламидии большую часть времени проводят в расположении живых клеток хозяина, а в короткие промежутки внеклеточного существования резко сворачивают свою и без того скудную метаболическую активность. При этом их мембраны становятся малопроницаемы для любых крупных молекул. Стало быть, антибиотику приходится либо «подкарауливать» свободную, но биохимически недеятельную и хорошо «запакованную» клетку патогена во время смены своего местожительства, либо пробиваться к ней сначала сквозь мембрану инфицированной клетки хозяина, а затем – сквозь мембрану «тельца включения» и собственную мембрану цитопаразита. Понятно, что при таких обстоятельствах органеллы клеток хозяина оказываются гораздо более уязвимыми, чем сам патоген. А внутриклеточная гибель хламидий должна означать и гибель самих клеток хозяина, причем, не только инфицированных. Разумеется, хламидии, пока они не успели основательно окопаться в тканях и выстроить в них свои «убежища», относительно уязвимы, и их уничтожение даже ценой уничтожения множества здоровых и пораженных клеток поверхностных слоев эпителия может быть оправдано: место погибших эпителиоцитов быстро займут новые. Однако после заражения хламидиозом период относительной уязвимости длится очень не долго – считанные дни (у всех по-разному), после чего, любой антибиотик, принятый в переносимой для хозяина дозе, будет способен подавить лишь поверхностные инфекционные очаги (увеличение дозы может привести к массовому некрозу интерстициальных и паренхиматозных клеток, который организм просто не переживет), и по прошествии некоторого времени, когда концентрация антибиотика в биологических жидкостях станет безопасной для хламидий, они вновь примутся осваивать необъятные просторы хозяйского тела. 

Таким образом, уничтожить «застарелый» хламидиоз антибиотиками практически невозможно, потому, что они малоспецифичны в отношении биохимии этих бактерий, способны с одинаковой легкостью поражать как клетки микроорганизмов, так и клетки их хозяев, и главное - для создания в многочисленных глубоких очагах достаточной концентрации потребовалось бы смертельное для хозяина количество антибиотика.

А что же микоплазмы? Они, ведь, не так хорошо защищены – предпочитают селиться на клеточных мембранах, не образуют фиброзированных очагов... Действительно, с микоплазмами дело обстоит (вернее, обстояло до недавнего времени) несколько лучше. Даже с учетом того, что эти бактерии способны легко проникать сквозь многие ткани, выстилки внутренних органов и даже гематоэнцефалический барьер, их физическая уязвимость по отношению к антибиотикам несколько выше. И успешное излечение (и даже самоизлечение) «чистых» и «типичных» микоплазмозов в медицине – скорее правило, чем исключение. Но всё это касается только «чистых» и «типичных»! 

Здесь мы вновь сталкиваемся с удивительной «предусмотрительностью» и «находчивостью» цитопаразитов! Еще в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого столетия, когда мир практически ничего не знал о реальных причинах уже охватившей его в те времена массовой инвалидизации, в исследовательских центрах были получены первые доказательства причастности микоплазм к некоторым распространенным заболеваниям. Одновременно было установлено, что многие виды этих бактерий обладают удивительной способностью стремительно менять свой антигенный и метаболический облик и, пребывая «до лучших времен» в таком измененном состоянии, легко уходить как от иммунных факторов самого организма-хозяина, так и от воздействия тех видов антибиотиков, которые еще недавно были по отношению к ним эффективными. Однако с появлением на фармацевтическом рынке «новых поколений» антибиотиков, всё более и более напоминающих своими свойствами боевые ОВ, этих уловок уже оказалось не достаточно. Но микоплазмы нашли выход и из этой ситуации: они, пустив в ход что-то вроде микробной дипломатии, «договорились» о «перемирии» с хламидиями - своими извечными конкурентами за субстрат, но в сложившейся ситуации такими же гонимыми антибиотическим безумием, как и они сами. Нам не известны подробности этого своеобразного «пакта о ненападении» (его существование даже не констатируется прямым текстом в научной литературе). Вероятно, речь идет об искусственной селекции толерантных друг к другу видов при активном участии антибиотиков «новых поколений».

Эволюцию этого «пакта» можно было наблюдать даже в микроскоп. Еще в самом конце прошлого столетия обнаружение хламидий и микоплазм в пределах одного мазка (суть, в пределах одного инфекционного очага) было явлением довольно редким – почти исключительным. Однако, начиная примерно с 2001 года такое явление стало наблюдаться всё чаще и чаще. Теперь же легко можно наблюдать, как два некогда заклятых врага ухитряются спокойно уживаться даже в пределах одной и той же клетки хозяина! Повстречать же «чистые» хламидийные или микоплазменные очаги стало, напротив, практически невозможно: «нормой жизни» стали хламидийно-микоплазменные миксты. Но этим дело не ограничилось! Микоплазмы стали не только делить с хламидиями инфекционные очаги – они научились укрываться вместе с ними в тех самых «убежищах», обеспечив себе такую же неуязвимость, какой ранее могли похвастаться только хламидии. На какие уступки хламидиям они ради этого пошли – остается лишь догадываться. Однако динамика роста заболеваемости практически всеми обусловленными хламидиозом болезнями и более ранний возрастной дебют многих из них указывают на то, что хламидии в накладе не остались. Таким образом, цивилизация, тысячелетиями эксплуатировавшая естественный антагонизм этих микроорганизмов, благодаря охватившему её фармакологическому безумию, оказалась перед угрозой чудовищного микробиологического альянса. Чем это грозит человечеству? Прежде всего, резким ростом числа онкозаболеваний и эндокринных патологий. Причем, наиболее уязвимыми в этом отношении могут оказаться дети, иммунитет которых никак не готов к полномасштабной войне на два фронта. Тем более, что его и без того перенапряженные силы истощаются неблагоприятными экологическими условиями и многочисленными вакцинами сомнительной полезности. 

Мне могут возразить: огромная армия венерологов, урологов и гинекологов благоденствуют, занимаясь лечением хламидиозов и микоплазмозов! Найдутся и такие, кто станет уверять, что был инфицирован и излечился. Но много ли найдется таких, кто по прошествии времени сможет сказать: «Раньше я был инфицирован и чувствовал себя плохо, но теперь – через год после курса антибиотикотерапии – чувствую себя хорошо»? Увы, не многие! А дело вот в чем.

Антибиотик, попадая в макроорганизм, действует по принципу игры в прятки: «кто не спрятался – я не виноват». Все «зазевавшиеся» или не имеющие возможности укрыться микробы (если они к нему чувствительны) очень быстро расстаются с жизнью. Но, как мы знаем, хламидии и микоплазмы (в присутствии хламидий) постоянно содержат в организме достаточный пул «спрятавшихся». Их единственная задача – возрождение «цивилизации» после внезапного катаклизма, каковым и является для инфекций антибиотический удар. Если доза антибиотика оказалась не большой, его содержание в крови и тканях снизится до безопасных для цитопаразитов значений довольно быстро – за несколько дней или даже часов. Это значит, что по прошествие еще пары дней инфекция практически полностью восстановит свою юрисдикцию над макроорганизмом. А макроорганизм, сдав через пару недель соответствующие анализы может быть неприятно удивлен своим неизлечением. Увы! В такой ситуации логика пациента вполне предсказуема: «маловато будет!». Тем более, что и доктор, толи по наивности, толи по лукавству, говорит то же самое. Назначаются длительные курсы «лошадиных» доз антибиотиков, к которым, чтобы уж наверняка, прибавляются разного рода «иммуномодуляторы», а чтобы печень на радостях не отказала – и «гепатопротекторы». Но сидящим в «бомбоубежище» такой «артналет» не страшен. Антибиотик до них, как не доставал, так и не достает. Буйство иммуномодуляторов где-то там – наверху их ни коим образом не касается. И вообще: какой смысл «подстегивать» иммунитет, если он не настроен на патоген! Это всё равно, что пытаться услышать любимую радиостанцию, добавляя громкости не настроенному на её волну радиоприемнику! Тем более, что за подобные «шутки» с иммунной системой рано или поздно придется заплатить (больному, разумеется). 

Отдельная «песня» и отдельная глупость - так называемые «гепатопротекторы». Что они делают? Вроде бы, благое дело – защищают печень от поражения токсичными веществами. В данном случае - антибиотиками. Но как они это делают? Очень просто: активируют фермены, их обезвреживающие. И что же получается? Сначала мы нагружает организм отравой, в надежде, что она уничтожит инфекцию, а потом сами же прикладываем все усилия к тому, чтобы эту отраву (которая вся без исключения помногу раз прокачивается через печень с током крови) дезактивировать! Одна бригада яму вырыла, другая её тут же засыпала, и вроде как, все при делах! А что в итоге? Подпорченный эквивалент малой дозы с перегруженной печенью и огромным количеством антибиотически не деятельной, но всё же токсичной грязи, которую еще надо ухитриться как-то вытолкнуть из организма!

Тем не менее, «лошадиные дозы» иногда позволяют достичь главной цели, которую ставит перед собой нравственно не очень щепетильный врач: макроорганизм, будучи накачен антибиотиками и их трудновыводимыми метаболитами, еще не скоро станет пригодным для нормальной жизни цитопаразитов, и выбраться из убежищ на насиженные места они смогут лишь через несколько месяцев. Причем, всё это время анализы у пациента будут, скорее всего, «хорошими». Когда же, спустя полгода он, чувствуя, что с ним что-то не так, вновь перепроверится и поймет, что всё вотще, у доктора найдется замечательная отговорка - «нагулял»! Причем, опровергнуть это утверждение будет невозможно. Более того! В нем будет доля правды! И вот почему… 

Представьте себе, что вы купили новенький компьютер, залили в него чистейший софт и поспешили в интернет, не позаботившись о противовирусной защите. Как вы думаете, сколько времени при таких обстоятельствах ваш компьютер будет оставаться неинфицированным? Месяц? Два? Статистика утверждает: в среднем - 10 минут. Подобная же участь ожидает и человека, не имеющего иммунитета против цитопаразитов. Даже если случится чудо, и антибиотики полностью уничтожат инфекцию, здоровым он будет оставаться не долго – ближайший нервный стресс, переохлаждение, перенапряжение или недосып одновременно со случайным заносом от родственника, сослуживца или даже собственной кошки, вновь расставят всё по своим местам. И никакие предохранения и воздержания беднягу не спасут (если только он не вознамерится провести остаток жизни в полной изоляции от живых существ). Дело в том, что эти инфекции легко распространяются любым «мокрым» путем – от непосредственного контакта слизистых до неудачно пойманного чиха, а считающийся основным половой путь передачи этих возбудителей, на самом деле, имеет третьестепенное значение, сильно уступая неонатальному и социально-бытовому. При этом эпидемиологический порог как по хламидиозам, так и по микоплазмозам популяцией давно уже преодолен. И каким бы пуританским ни был образ жизни человека, если он живет в реальном мире и не имеет иммунитета против этих инфекций, заражения ему не избежать. 

Таким образом, антибиотическая борьба с цитопаразитами перспектив не имеет. И никакие попытки включения в противоинфекционный рацион «иммуномодуляторов», «гепатопротекторов» и прочей фармакологической бижутерии принципиально ситуацию не меняют. 

В нашей медицине бытует и другой подход к проблеме «плохих» анализов. Он особенно широко распространен среди наименее грамотной (в своей основной массе) части славной когорты борцов с цитопаразитами - гинекологов и урологов. Его философию можно обозначить простой формулой: «нет органа – нет проблемы». А сам метод правильнее всего было бы назвать «замазыванием». Суть его в следующем: инфекция, как правило, обнаруживается по своему присутствию в неглубоких очагах, каковы влагалище и уретра (с других слизистых мазки берут гораздо реже). До них, что называется, рукой подать, и стало быть, если инфицированную слизистую чем-либо выжечь или «насмерть» пропитать (например, серебром), то для цитопаразитов она станет непривлекательной, и они будут её игнорировать. А если микробов в точке отбора нет, то и анализ их, скорее всего, не выявит.

То есть, формально пациент будет считаться выздоровевшим. При этом не важно, что лечимый орган будет покалечен и не сможет полноценно выполнять свои функций, что «замазка» может оказаться токсичной для всего организма, а инфекция лишь переместит свой фокус в более глубокие очаги. То есть, отныне основной удар на себя примут жизненно важные органы, такие, как сердце, почки, легкие, желудок, эндокринные железы и т.п. Эти инфекции вообще имеют обыкновение со временем «уходить вглубь», и любое внешнее посягательство на их благоденствие только ускоряет этот процесс. Но, как бы то ни было, больные с поражением этих органов – уже контингент врачей других специальностей (кардиологов, гастроэнтерологов, эндокринологов, онкологов и т.д.) – статистику излечимости они не портят и денег, потраченных на лечение, назад не требуют. По-своему, они даже довольны. А это главное!

Впрочем, проблема "плохих анализов" на выходе не очень осложняет жизнь конвенциалам. "Технические накладки" такого рода компенсируются хорошо отлаженной системой безответственности как производителей соответствующих зелий ("они же одобрены Минздравом!"), так и медучреждений ("мы же всё делали по инструкции!"): больной всё равно не найдет виновных. Те же, кто не желает выслушивать от пациентов "незаслуженные" упреки в непрофессионализме, могут и просто пойти на подлог - ну, в самом деле: зачем из-за "пустяков" портить настроение себе и больному! Такие случаи известны, но хочется верить, что они не многочисленны.

Сейчас самое время обратиться к иммунологическим аспектам проблемы. Часто пациенты, инфицированные хламидиями, приводят на обследование находящихся с ними в контакте людей, которых, по их уверениям, ничего не беспокоит. Они никогда не болеют простудными заболеваниями, у них никогда не повышается температура тела и т.п. Они, порой, даже бравируют своим здоровьем, охотно рассказывают, какие они закаленные, как запросто могут пройтись без шапки в сорокаградусный мороз или искупаться в проруби... В общем, гордятся своим «недюжинным» иммунитетом. Правда, при более тщательном исследовании может выясниться, что у этих людей повышенное артериальное давление, иногда беспричинно болит голова, они плохо переносят жару, предрасположены к бессоннице или запорам. Но всё это для них - привычные мелочи, на которые они не обращают внимания. Совокупность этих замечательных особенностей позволяет сразу же предположить у этих людей наличие хламидийной инфекции. И её действительно удается обнаружить. Кроме того, исследование иммунного статуса у таких людей выявляет вполне типичный хламидийный иммунодефицит с характерными сдвигами в системе клеточного иммунитета. Т.е. ни о каком «недюжинном» иммунитете речи не идет. Так почему же они не болеют простудными заболеваниями? А вот почему.

Дело в том, что иммунная система пораженного человека размножение хламидий никак не контролирует. И если бы они «захотели», то с легкостью уничтожили бы своего хозяина, каким бы крепышом он ни казался, в считанные дни или даже часы. А «не хотят» они этого по той простой причине, что хозяин (пока он социально и сексуально активен) нужен им живыми и с виду, по возможности, здоровым. У такого хозяина будет больше контактов, а стало быть, у хламидий будет больше возможностей для расселения по популяции. Следует заметить, что хламидии (впрочем, как и многие другие микробы) обладают невероятной плодовитостью. Потомство одной - двух бактерий, инфицировавших клетку, примерно через сутки составляет уже несколько сотен или даже тысяч новых микроорганизмов. И если бы всё оно выживало, то примерно через неделю с момента заражения, масса хламидий превысила бы массу их несчастного хозяина. На самом же деле, ничего такого не происходит. Из нескольких сотен или тысяч новых особей (так называемых элементарных телец) новые клетки инфицируют лишь единицы. Участь же остальных печальна, хотя, с точки зрения интересов популяции в целом - далеко не бессмысленна. Во-первых, такая колоссальная «рождаемость», уравновешенная почти стопроцентной «детской» смертностью – мощнейший фактор естественного отбора, позволяющий хламидиям быстро адаптироваться к меняющимся условиям окружающей среды. Во-вторых, клетки «избыточных» хламидий, разрушаясь, выделяют внутриклеточные антигены, подавляющие и дезорганизующие иммунитет хозяина. Кроме того, продукты разрушения хламидийных телец являются мощными антибиотиками, которые не позволяют размножаться в организме хозяина множеству других бактерий, способных составить хламидиям конкуренцию, а сами элементарные тельца с легкостью разделываются с трихомонадами и другими простейшими, если только те не успеют вовремя от них спрятаться. И, наконец, в-третьих, продукты разрушения хламидийных клеток, насыщая организм хозяина, ограничивают (по принципу обратной связи) и свою собственную численность, не допуская фатального для хозяина её увеличения. Феномен «добровольного» самоограничения численности микропатогенов с целью сохранения жизнеспособности организма-хозяина хорошо известен в микробиологии под названием «чувство кворума». Он в той или иной степени свойственен практически всем системным патогенам и является скорее правилом, чем исключением. По-видимому, он присущ и микоплазмам, но этот вопрос не достаточно изучен.

Итак, любой хронически инфицированный хламидиями человек, даже внешне весьма здоровый, в действительности является индивидуумом, в значительной мере утратившим контроль над своим иммунитетом. С того момента, когда инфекция закрепилась в его организме, уже не он решает, каким еще микробам будет дозволено в нем обитать. Так может, это и к лучшему, и с хламидиозом вообще незачем бороться? Увы! Такое благоденствие долгим бывает не часто. А расплата за него – глубокая инвалидизация организма, наступающая вскоре после того, как он начнет понемногу утрачивать назначенную ему хламидиями роль распространителя заразы, а порой - и раньше, когда он, казалось бы, в самом расцвете сил. Следует также отметить, что власть хламидий над оккупированным организмом одним лишь иммунитетом не ограничивается. Она простирается много дальше. Но это уже отдельная тема, которой мы коснемся лишь вскользь.

Впрочем, и микоплазмы обладают способностями (пожалуй, даже более изощренными) адаптировать «под себя» хозяйский иммунитет. Но при этом на полное и нераздельное господство в организме хозяина они не претендуют и проникновению других бактерий препятствуют не столь активно. Типичный «микоплазмозник» - хилое, утопающее в соплях, прыщах и слезах создание, простывающее от малейшего сквознячка, вечно вялое и недовольное, склонное к гипотензии3 и постоянно ищущее чашечку кофе или чая, после которой ему, пусть и не на долго, становится легче.

Однако, как было отмечено в начале статьи, «чистых» хламидиозов и микоплазмозов в наше время практически не встречается. При этом клинические проявления хламидийно-микоплазменного микста определяются относительной активностью обеих составляющих его частей. А так как у «чистых» хламидиозов и микоплазмозов они во многом противоположны, результирующая клиническая картина часто бывает не внятной или мутабельной. Так, результатом сочетания хламидийной артериальной гипертензии4 и микоплазменной гипотензии может стать микстовая артериальная эутензия5. Хламидийная непереносимость жары и микоплазменная непереносимость холода в результате могут даль, как непереносимость того и другого, так и относительную толерантность к крайним температурам. Типичные для хламидийных больных агрессивность и напористость могут сдерживаться микоплазменной нерешительностью и подавленностью. Но такое искусственное «душевное равновесие» может неестественно легко нарушаться, являя наблюдателю, в зависимости от ситуации (а то и вообще без видимых причин) двух, как бы, совершенно разных людей. Возможно, в своих крайних проявлениях такая двойственность идентична широко распространенным в психиатрической практике маниакально-депрессивным состояниям.

Итак, в условиях массовой инфицированности и относительной легкости заражения, избежать рокового контакта с этими цитопаразитами не реально. При этом, если сразу же после заражения (которое может выглядеть как вполне «невинный» бронхит или уретрит) не принять антибиотик, то в последствии пытаться излечиться с его помощью, равно, как и с помощью «иммуномодуляторов» и прочей фармацевтической и физиотерапевтической бижутерии будет практически невозможно. Вакцины против этих инфекций, несмотря на многолетние усилия десятков исследовательских центров, так и не создано. И на её создание уже мало, кто надеется. Ситуация складывается катастрофическая, но осознать весь её ужас мешает искусственное расчленение медицины на отрасли по органо-топическим признакам: урологи, гинекологи, кардиологи, нефрологи, гепатологи, эндокринологи, аллергологи, пульмонологи, гастроэнтерологи и даже стоматологи с психиатрами зачастую лечат (вернее, пытаются лечить) одно и то же. Но мало кто из них осознает, что на самом деле пытается лечить. То есть, выхода, вроде бы, нет: на этой планете хозяева, отнюдь, не люди, а крохотные существа, едва различимые даже под тысячекратным увеличением микроскопа.

Вместе с ушедшим веком потихоньку канули в лету и восторги по поводу мощи антибиотиков многочисленных «новых поколений» в борьбе с хламидиями и микоплазмами. Отголоски их сейчас можно повстречать, разве что, в рекламных буклетах да в бездумных перепечатках публикаций не первой свежести. Де-факто же, мы являемся свидетелями противоположного явления - победоносного шествия цитопаразитов по Планете. Всё больше людей погибает, становясь жертвами вызываемых ими заболеваний - сердечно-сосудистых, эндокринных, онкологических. И одновременно появляется всё больше сообщений о неэффективности противохламидийной и противомикоплазменной химиотерапии.

Однако в России (и ряде других стран), где отсутствует контроль за эффективностью лечебных мероприятий со стороны частных страховых компаний, такие «мелочи» антибиотической терапии цитопаразитарных инфекций процветать не мешают, и в нашем климате этот бизнес остается весьма «раскрученным» и прибыльным. Дело в том, что пациент-одиночка практически бесправен и бессилен перед взявшей его «в оборот» системой. Его легко оболванить и обобрать, легко подсунуть на подпись ни к чему не обязываеющий медучреждение договор, легко внушить, что его неизлечение - редчайший нонсенс, возникший вследствие особенностей его организма и глубокой запущености болезни.

С частными страховыми компаниями, знающими законы, умеющими считать деньги и располагающими целым штатом юристов и экспертов такие фокусы не проходят. Они никому не позволяют просто так забраться к ним в карман и всегда спрашивают (если надо - то и через суд) с поставщиков оплачиваемых ими услуг. 

В странах, где система медицинского страхования сильна, ситуация с лечением хламидиоза и других цитопаразитарных болезней коренным образом отличается от нашей. Там самый «убойный» противохламидийный курс включает себя лишь пачку азитромицина (или какого-нибудь другого антибиотика) и длится не более недели. Там каждый врач, имеющий дело с хламидиозом, прекрасно знает, что если антибиотик не убьет хламидий в течение первой же недели лечения, то он не убьет их уже никогда. И никакие «лошадиные» дозы, длительные курсы, комбинации из нескольких антибитиков и «иммуномодуляторов» ни на йоту не улучшат этого прогноза. Зато при попытке пролечить пациента «по-русски» немедленно возникнет масса проблем - и со страховой компанией, и с самим пациентом, и с надзорными органами. Понятно, что пара визитов к врачу, пачка доксициклина и два лабораторных теста - это не бог весть, какие деньги. Поэтому, несмотря на то, что больных хламидиозом и другими цитопаразитарными болезнями на Западе так же много, как и повсюду, этот сектор медицинских услуг для западных бизнесменов от медицины совершенно не привлекателен. Тем более, что, в отличие от борьбы с самими цитопаразитарными болезнями, борьба с их многочисленными осложнениями - дело весьма доходное. 

Если просмотреть западные научные публикации, то работ, посвященных хламидиозам и микоплазмозам человека окажется во много раз меньше, чем посвященных тем же инфекциям животных. Это лишнее подтверждение вышесказанному: цитопаразитами в мире всерьез почти никто не занимается. Одни считают это бесперспективным, другие не располагают достаточным научным базисом, во всем полагаясь на своих «цивилизованных» коллег. Но самое главное: это не выгодно мировой фарминдустрии, процветание которй зиждется почти исключительно на поддержании «качества жизни» (не «здоровья» - заметьте!) людей, которых именно эти инфекции доводят до инвалидности. Разработка и широкое внедрение эффективных методов борьбы с этими пандемиями было бы величайшим благом для населения Земли, но привело бы к тяжелейшему коллапсу всю мировую фарминдустрию. А её боссы филантропией, судя по всему, не страдают и вряд ли согласятся променять своё благоденствие на счастье какого-то там человечества.

Из вышеизложенного ясно, что конвенциональная медицина не в состоянии предложить эффективных средств борьбы с этими инфекциями и их многочисленными частными проявлениями. Поэтому, если человечество не устраивает перспектива массовой инвалидизации, ему не остается ничего иного как, отбросив навязанные ему предрассудки, поискать спасения там, где фармацевтическая мафия и плотно сросшийся с ней медицинский истеблишмент искать его не рекомендуют. Именно так мы в своё время и поступили, взяв за основу гомеопатический метод, и дополнив его этиотропным подходом к лечению этих заболеваний.

Подавляющее большинство наших пациентов имеет многолетний стаж носительства диагностированных или нее диагностированных конвенциональными методами хламидийно-микоплазменных микстов. У многих в анамнезе по нескольку безуспешных курсов антибиотикотерапии. Возрастной спектр предельно широкий - от младенцев до глубоких стариков: перед хламидийно-микоплазменным микстом все равны. Практически все наши пациенты в момент обращения к нам имеют более или менее выраженные иммунные нарушения, обнаруживаемые как при исследовании их иммунного статуса, так и по наличию сопутствующих хламидийно-микоплазменным микстам патологий и осложнений.

Как уже было отмечено, такие миксты представляют собой яркое проявление единства и борьбы двух противоположностей - тех или иных представителей семейства хламидий с одной стороны и семейства микоплазм – с другой. Причем, каждая из «сторон» может быть представлена сразу несколькими видами. Но это еще не всё. Хламидийно-микоплазменный микст практически всегда создает благодатную почву для развития разнообразных вторичных дисбиозов с участием в них разнообразных микроорганизмов, как в норме населяющих организм хозяина, так и получающих доступ в него благодаря ослаблению естественных факторов, не позволяющих им размножаться в здоровом теле. Основными фигурантами таких дисбиозов являются гарднереллы, бактероиды, клебсиеллы, клостридии, пропионобактерии и многие другие микроорганизмы, в норме почти не встречающиеся в теле человека, а также всевозможные грибы, вирусы, простейшие и микроскопические клещи. По этой причине симптоматика хламидийно-микоплазменного микста характеризуется невероятным разнообразием и непостоянством локализаций внешних проявлений, на что еще почти двести лет назад указывал С.Ганеман, утверждая, что в основе этого симптоматического «калейдоскопа» лежит некий «миазм псоры». Сиюминутная клиническая картина, очевидно, зависит, как от относительной «силы» штаммов основных фигурантов (хламидий и микоплазм), так и от текущих условий среды обитания - температуры, рациона и даже психологического состояния инфицированного. Смотря по тому, какой из противоборствующих микробных кланов в этих условиях получает преимущество, клиническая картина может смещаться либо в «хламидийную», либо в «микоплазменную» сторону. Мощное влияние на сдвиг этого равновесия может оказать прием медикаментов - как аллопатических (антибиотики, противовоспалительные, гормоны), так и гомеопатических.

Однако медикаментозное лечение, проводимое без использования особых средств и без учета множества нюансов почти никогда не заканчиваются полным уничтожением подавляемых им микроорганизмов: равновесие лишь устанавливается на другом уровне и после прекращения воздействия медикамента может постепенно вернуться на исходный. 
Даже такого поверхностного описания процессов, происходящих внутри инфицированного организма, достаточно, чтобы понять, на сколько непростым должно быть лечение таких пациентов. И это действительно так. Однако сами пациенты редко осознают «наукоёмкость» наших методов. Ведь наше лечение отличается необычайной комфортностью и внешне больше походит на игру, впрочем, требующую от игрока терпения и аккуратности.

Для того, чтобы попасть на прием, пациент должен предварительно записаться по телефону или посредством интернета (в последнем случае, он должен получить от нас соответствующее подтверждение).

Часть пациентов приходит к нам после посещения нашего сайта. Другая часть - по рекомендации прошедших у нас лечение знакомых. И в том и в другом случае первое, что нам необходимо сделать - определить, действительно ли данный пациент болен. При всей кажущейся абсурдности подобных сомнений, они имеют право на существование. Во-первых, среди обращающихся за медицинской помощью есть немало людей, страдающих патологической тягой к лечению (в демисезонье доля таковых может достигать 15-20%). Во-вторых, диагноз «хламидиоз» («уреаплазмоз», «микоплазмоз» и др.) часто выставляется ошибочно (качество цитопаразитарных диагностикумов широкого потребления оставляет желать много лучшего) или «за компанию», лишь на основе предположения, что если у одного полового партнера имеется эта инфекция, то она непременно должна быть и у другого. В действительности же, стопроцентной восприимчивости ни к одной из известных инфекций не существует, и цитопаразитарные инфекции - не исключение, а потому, лечение без подтверждения диагноза - дело недопустимое.

По вышеизложенным причинам мы никогда не принимаем на веру подобные диагнозы «со стороны», до тех пор, пока не найдем их подтверждений в результате собственного обследования.

Иногда диагноз бывает очевиден по общему состоянию пациента и соотнесению его с предъявляемыми жалобами. Но иногда пациента вообще ничего, кроме записи в бланке лабораторного исследования, не беспокоит. И в том, и в другом случае мы настоятельно рекомендуем пациентам перепровериться на наличие цитопаразитов нашими методами. Первому это необходимо для того, чтобы выяснить, какие еще инфекции присоединились к «очевидной», а второму - чтобы понять, требуется ли ему лечение вообще.
В качестве материала для лабораторного исследования на наличие цитопаразитов мы используем мазки со слизистых. Мазки могут быть взяты с любых доступных слизистых. Но на практике наиболее информативными оказываются мазки из ротовой полости и из урогенитального тракта. Если в области других слизистых нет выраженных патологических процессов, мы ограничиваемся только этими точками отбора, а иногда - лишь одной из них.
Вся процедура отбора мазков занимает не более пары минут. Она проста (в некоторых случаях пациенты могут осуществить её даже самостоятельно), комфортна и, в отличие от практикуемых для тех же целей в других медучреждениях соскобов, совершенно безболезненна.

Полученный таким образом материал поступает в лабораторию, где подвергается специальной обработке для дальнейшего исследования под микроскопом. В результате получается окрашенный мазок, в котором хорошо видны цитопаразитарные включения в клетках эпителия, а также другие микроорганизмы и форменные элементы, имеющие диагностическое значение. В отличие от традиционно практикуемых в других медучреждениях «косвенных» методов, наш метод универсален (цитопаразиты обнаруживаются вне зависимости от их видовой принадлежности) и очень надежен, т.к. является «прямым». Это означает, что при его использовании объект исследования распознается не по каким-то специфическим реакциям, а визуализируется непосредственно.
Немаловажно и то, что метод относительно недорог (для пациентов бесплатен) и очень быстр: от отбора мазка до выдачи результата проходит не более 10-15 минут, что позволяет оценивать текущее состояние пациента непосредственно на приеме, т.е. организовать мониторинг лечебного процесса и его максимальную «прозрачность».
Следует заметить, что при некоторых заболеваниях, характеризующихся наличием массивных инфекционных очагов во внутренних органах (фиброаденома матки, хр. простатит, гломерулонефрит, ишемическая болезнь сердца), инфекционные очаги на периферии могут быть малоактивными и скудными, что способно затруднить их лабораторное выявление (любыми методами). В таких случаях первичному пациенту может быть предложена активирующая их гомеопатическая провокация «горошками» с повторной явкой на обследование через несколько дней.

Если первичное обследование пациента подтверждает необходимость его лечения, с ним составляется индивидуальный договор, в котором оговаривается цель лечения (диагноз), а также его сроки, методы, критерии успешности, порядок оплаты, гарантийные обязательства Медцентра и другие существенные детали. Все мероприятия по обследованию пациента, предшествующие заключению договора, являются бесплатными и ни к чему обе стороны не обязывающими.
Если состояние пациента относительно стабильно и не требует каких-либо экстренных лечебных мероприятий, этиотропная терапия его цитопаразитарных заболеваний может быть начата немедленно. Целью этиотропной терапии является не только избавление пациента от того или иного паразита, но и его иммунизация на случай повторного заражения. По понятным причинам пожизненной гарантии на иммунитет мы дать не можем (хотя, по нашим наблюдениям, он очень стоек), однако в договоре предусмотрен довольно продолжительный срок, в течение которого мы гарантируем невосприимчивость пациента к повторному заражению.

С предварительного согласия пациента для этиотропной терапии могут быть использованы специальные (этиотропные) гомеопатические препараты – как в пероральной, так и парентеральной формах. Парентеральные формы в большинстве случаев бывают необходимы для лечения пациентов репродуктивного возраста, обладающих «ригидной» иммунной системой. А дети и пожилые, как правило, в них не нуждаются и вполне обходятся обычными «горошками». Если без таких препаратов излечение пациента невозможно, то он уведомляется об этом заранее – еще до начала лечения.

Важно отметить, что этиотропные гомеопатические препараты не содержат фармакологически активных веществ и так же безопасны, как и любые другие гомеопатические средства. Причем, их парентеральные формы изготавливаются по особой технологии, позволяющей превращать обычный физраствор для инъекций в высокоэффективный препарат без нарушения целостности заводской ампулы. Такая, казалось бы, немыслимая процедура становится возможной благодаря тому, что феномен гомеопатии имеет квантовую природу, понимание которой позволяет бесконтактно «заряжать» вещество, даже находящееся внутри герметически замкнутого пространства. При этом отпадает необходимость в его дополнительной стерилизации, которая при такой технологии обеспечивается автоматически. В большинстве случаев для избавления пациента от того или иного цитопаразита бывает достаточно одной инъекции, после чего, процесс иммунизации можно поддерживать с помощью пероральной формы – хорошо известных всем «горошков». Но в некоторых случаях повтор инъекций бывает целесообразен, т.к. парентеральная форма значительно активнее пероральной.

В зависимости от конкретной ситуации, этиотропная терапия может продолжаться от нескольких дней до нескольких месяцев. В простых случаях она может протекать непрерывно, в более сложных – в несколько этапов, что обусловлено необходимостью периодического подавления дисбиозов и «расцветающих» на её фоне сопутствующих инфекций, которые не упускают возможности занять освободившееся место. При этом устрание каждой цитопаразитарной инфекции требует отдельного этиотропного курса, что, конечно же, может затянуть лечение, однако никак не отразится на его стоимости.
На практике львиную долю затрачиваемого на лечение времени отнимает не иммунизация к имеющимся цитопаразитам, а процесс рассасывания «завалов» (спаек, полипов, фибром), образовавшихся в организме в результате длительного пребывания в нем хламидийной инфекции. Эти «завалы» мешают нормальному функционированию органов, а кроме того, являются теми самыми «бункерами», в которых цитопаразиты легко переживают любую, даже самую нещадную антибиотикотерапию. Специфические иммунные факторы также с трудом проникают внутрь таких убежищ, поэтому забаррикадировавшиеся в них инфекции способны еще долго тлеть даже после полной иммунизации и, не имея возможности вырваться за их пределы, могут досаждать своему хозяину более или менее существенной интоксикацией его организма продуктами своей жизнедеятельности, которая иногда проявиться в виде дисбиоза, например, молочницы.

После иммунизации к хламидийной инфекции, процесс рассасывания «завалов» в организме начинается автоматически. Однако его скорость не велика, и чтобы ускорить этот процесс, мы обычно применяем дополнительные гомеопатические препараты рассасывающего действия. Такие препараты могут быть назначены отдельно или совместно с этиотропными. В некоторых случаях существенное ускорение рассасывания «завалов» может быть достигнуто также с применением специальных упражнений или массажа.

При наличии каких-либо тягостных симптомов, кроме этиотропных и рассасывающих средств, могут быть назначены и симптоматические, которые также являются гомеопатическими. Иногда именно с них и приходится начинать лечение, а этиотропную терапию подключать только после стабилизации состояния пациента.

Все необходимые для лечения гомеопатические препараты имеются в распоряжении Медцентра, поэтому после приема пациенту нет необходимости отправляться за ними в аптеку: всё, что ему нужно для лечения, он получит на месте и без какой-либо дополнительной оплаты.

Если пациент является на прием вовремя, ему, как правило, не приходится дожидаться своей очереди, и в общей сложности его временные затраты составляют не более получаса. Причем, около половины этого времени (10-15 минут) занимает ожидание результатов анализа. Эту паузу пациент по своему усмотрению может заполнить просмотром периодических изданий, телепрограмм или видео.

Методы этиотропной гомеопатической терапии хламидиоза, микоплазмоза и некоторых других инфекционных заболеваний были разработаны нами еще в конце прошлого столетия и до сих пор остаются непревзойденными. В общей сложности ими было пролечено несколько тысяч человек. У многих из них за время, прошедшее после лечения, родились здоровые дети, некоторые, пролечившись еще детьми, успели повзрослеть. Анализируя пройденный путь, мы можем с уверенностью сказать, что за прошедшее десятиление наш метод надежно подтвердил свою высокую эффективность и безопасность.

Означает ли это, что в скором времени он будет широко доступен? Нет, не означает. Этого не будет до тех пор, пока медицина не перестанет обслуживать экономические интересы фармацевтических монстров. Иными словами, этого не будет никогда или, по крайней мере, в обозримом будущем.

1 В настоящее время получены убедительные доказательства того, что эти инфекции являются причинами таких инвалидизирующих и смертельно опасных болезней как рак, астма, инфаркт миокарда, болезнь Райтера (Рейтера), демиелинизирующие заболевания нервной системы (как минимум, некоторые).

2 Далее под термином «микоплазмоз» будет подразумеваться и уреаплазмоз как одна из разновидностей микоплазмоза.

3 Артериальная гипотензия (греч. hypo - под, внизу + лат. tensio – напряжение) – пониженное артериальное давление крови. В русской медицине в качестве синонима иногда употребляется термин «артериальная гипотония».

4 Артериальная гипертензия (греч. hyper - над, сверх + лат. tensio – напряжение) – повышенное артериальное давление крови. В русской медицине в качестве синонима иногда употребляется термин «артериальная гипертония».

5 Эутензия (греч. eu – хорошо + лат. tensio - напряжение) – нормальное значение артериального давления крови как следствие взаимной компенсации противоположных влияний на этот показатель двух (или нескольких) патологических процессов. Здесь термин «эутензия» вводится впервые.

6 Конвенциональный (лат. convention - соглашение) - общепринятый, соответствующий установившимся традициям. Конвенциональная медицина - государственно-бюрократическая система, включающая в себя чиновничий аппарат, медицинские (в основном, аллопатического и хирургического профиля), а также научные и учебные учреждения, обслуживающие её запросы. В современном мире К.м. является активным проводником политических и экономических интересов мировой фарминдустрии.